"Мы воюем на голом патриотизме, пока мудаки сверху дерибанят бабки", - говорит раненый солдат батальона Донбасс.

В Винницком медицинском центре сейчас находится очень много раненых солдат из зоны АТО. К ним приехали девушки и жены, днем они рядом с любимыми, на ночь идут, куда придется. С ночевкой помогают друзья, знакомые, волонтеры.
Семейная пара Илона и Константин из Киева встретились с журналистом во время прогулки. Парень сидел в инвалидной коляске, прикрытый простыней (у парня пулей прошило два бедра, раздробило кости). Его молодая жена что-то весело щебетала на ушко, завидев журналиста, приветственно помахала рукой.   
Во время знакомства раненый парень держал в руках телефон, в котором играло радио. Песня сменялась песней, вдруг заиграла старая вещь "Хлопай ресницами и взлетай". Взглянув на Костю, говорю: "О, теперь понятно, кого вы мне напоминаете, рыженького и одного и второго из “Братьев Грим".
Илона: Мне тоже напоминает (любовно гладит мужа по голове). Мы познакомились семь лет назад в Симеизе. Была такая летняя пора..
Костя (поворачивает голову к жене) : Весенняя.
Илона: Ну ладно, весенняя. Я поехала в Крым с мамой и сестрой отдыхать, а Костя там служил. Случайно познакомились на дискотеке. Там такая интересная дискотека была.
Костя: Ага, для пенсионеров.
Илона: Может быть (хохочет). Там действительно были люди солидного возраста. А тут на горизонте парень мелькнул, молодой двадцать четыре ему было. Так ведь?
Костя: Двадцать два (обиженно).
Илона: Мы ходили вместе на пляж, лазили по скалам. Я до сих пор помню прекрасную скалу Диву, на которою мы подымались. И как-то все закрутилось (улыбается). Я сама из Конотопа,  Костя родился в Воронеже, его папа военный, они семьей покатались городами и странами, осели в Киеве. Первое время, то я к нему ездила, то он ко мне. А потом переехала в Киев учиться и мы стали больше общаться, больше общих интересов появилось. Решили пожениться. 
Костя : А до того я женат был (важно кивает головой, мол, опыт есть).
Илона: Ну не официально же, значит, не считается. Когда поступила в Киев на специальность дизайнер интерьеров, начали с Костей вместе работать над разными проектами. У него профессия с электричеством связана, мы как-то на этом сошлись, потому что понимаю - выключи свет и дизайна нет, а муж с его харизмой и руками рабочими помогал. 
Костя: Вообще-то, я в Киеве в управлении государственной безопасности инженером работаю.  Ну всякие там скрытые камеры, жучки, мой профиль. У меня охранялись все чиновники - от Яныка, до самого последнего должностного прихлебателя.  

- Получается у вас на всех компроматы есть?
Костя: А как же. Вот во время Майдана, когда Таня Черновол ходила по домам и дачам зажиточных украинцев, очень хотелось выйти и помочь. А то девушка бегает по Киевской области, ищет, кто, где живет. 

- А вы же могли просто послюнить пальчик и пролистать "записную книжку"?
Костя: Точно. Меня одно время к Анне Герман перестали пускать, так как я пытался ей чего-то там понараказать (смеется). Никогда особо не скрывал свои позиции о том, что зажрались они. Меня, когда привозили к Яныку, сразу закрывали в отдельной комнате:  сиди, мол, ничего не трогай, только на телефоне будь, проверяй, что, где работает. 

Илона: Прожили так мы вместе три года и наступило страшное время. Костя сразу сказал: пойдет воевать, он и на Майдан ходил. А когда уже стали люди погибать, пошел в батальон “Донбасс”. Я очень переживала, когда он в тренировочном лагере был, боялась за него. С бронежилетами все затягивалось. 
Костя: Броники нам волонтеры прислали, мы их пристреляли - все гуд. Хотя были разные, такие что можно было рукой смять. 
Илона: Костя когда в Артемовске был, там тяжело было, пайки скудные, а воду они сами находили, и ничего нет, чтобы обеззараживать, так, на удачу. 
Костя: Мне на взвод выдавали четыре кусочка колбасы копченной, полбуханки хлеба, 4 банки кильки, и шесть огурцов. Это на 32 человека. И так всюду, а воюют там люди не простые, прошедшие горячие точки, не один вуз, имеющие не одно воинское звание. К примеру, чувак, который  рядом со мной в палатке спал, позывной “Буст”. Он руководитель информационного сопротивления. Ему отдали взвод первой штурмовой роты, он там со своими ребятами мочит всех. Сам живет в Таиланде, каждое утро до войны на флагштоке у дома поднимал под наш Гимн украинский флаг, все смотрели и офигевали. А когда понеслось, пошел на фронт.
Воюем с начала лета. А сейчас у нас поснимали командиров. Все-таки Донбасс - это батальон Национальной гвардии, и есть там сверху мудаки, без них никуда. Показательно было, когда на присягу пригнали нам пять БТР, мы с ними присягу приняли на камеру, камеры ухали, БТР следом. А еще Аваков приезжал, говорит:  “Пацаны, спасибо,  вы прошли курс подготовки, готовы ехать воевать, вот вам “Кразы”. Аваков уехал, Кразы за ним. И самое интересное, показывали, что он с этими “Кразами” еще куда-то приехал. 

Илона: Когда он поехал в зону АТО, страху не было предела. Каждое утро просыпаешься с мыслью - живой ли? Он мне звонил, пытался дать о себе знать. А потом не было никаких новостей неделю, чувствовала, что-то не ладно.  Он позвонил, как сейчас помню, была среда, сказал, все хорошо, но немножко раненый в ноги. Спрашиваю, кость раздроблена - нет, говорит. Потом узнала, потерял три литра крови, мог без ног остаться, лежит уже в Харькове в госпитале. 

Костя: А пока я там лежу, батальоны, такие как наш, которые одни дают жару, начинают распускать. У меня, например, в роте было 120 человек, сейчас 15. Среди наших ходят разговоры о том, чтобы собирать движение для выноса Кабинета Министров. По мне, так давно пора, потому что уже сколько времени идет война, а хоть одна социальная программа для солдат работает? А ведь таких, как я, с дыркой в голове будет возвращаться пачками. Ими надо уже заниматься, чтобы когда он вернется, мог обрабатывать свою землю, растить детей, а не думать о том, как ему вынести Верховную Раду. Еще новости бесят, которыми нас кормят: “В таком-то городе погибло пять наших бойцов”, а мне звонят ребята, говорят, 50 полегло. Такое впечатление, что никто не понимает, что там происходит. Что мы друг друга по очереди градом поливаем. И что самое интересное, мы выпускаем по их позициям пару КаМАЗов боекомплектов, а у нас почему то стоит миномет и его снимают с первого раза. Как такое может быть? А все просто сдают свои. И что с ним делать - правильно, выводить за стенку и жене похоронка. 
Даже местные не так бесят, которые за ДНР и ЛНР, у них там своя свадьба, и то 50 на 50. Я, например, когда в больнице в Артемовске лежал, ничего такого не замечал. Город, правда, уже наш был. Хотя была там медсестра одна мутная.

Илона: Это та, которая говорила: “Ты не боишься, что я сейчас поставлю тебе капельницу с чем-то не тем”? Да?
Костя: Ну да (улыбается), а я лежу, пошевелиться не могу. У меня ноги перебиты, одна часть на вытяжке, я сгибаюсь, а у меня еще пара колен в районе бедер намечаются. И что самое интересное, через палату сепар лежит, который меня покрошил, а еще через одну сепар, которого я покрошил. Я лежу и думаю, ну сейчас граната прилетит и все, какое там лечение. Хотя Артемовск наш уже был. А вот врачи от бога были, адекватные, интересовались. Пришел однажды один и говорит: “Ты нашему молодому врачу обязан ногами, другие бы не церемонились отрезали и все”.

Илона: У Кости, знаете какой позывной? Удав (смеется). Еще с армии, он ведь длинный, худой, ему идет. Вот удавом служил, теперь воюет. А еще из армии осталась форма, пару раз на рыбалку он в ней съездил, на коленке штаны зашил и в бой.

Костя: Там все так. Причем, что наш батальон, как говорится, карманный - у нас вроде как есть покровитель, думаю, что Тарута. То есть, хоть что-то перепадает. Пацаны в госпитале такие ужасы рассказывали, жрать нечего, патронов нет, ну, мы там немного сами навоевали. А ноги заживут, снова на фронт, может быть не в штурмовую роту, но в информационное сопротивление. Или на худой конец, если все затянется, возьму парашют, обмотаюсь взрывчаткой и с криком: “Аллах акбар” к ним в логово. 

Илона:  У нас левая нога уже почти зажила (приоткрывает простынку, которой накрыт Костя), а вот правая еще страшная, на вытяжке. Нам тут каждый день массаж делают, следят за тем, чтобы кровь нормально циркулировала. Приходят очень хорошие хирурги, все очень отзывчивые, учат меня - что делать и как. Просто по человечески относятся как к близким. Вот только ночевать тут нельзя, все-таки военный центр. Так что, с этим у меня по всякому. Первую неделю жила у знакомых Костиного папы, у девушки одной, ее парень вместе с мужем в “Донбасе” служит. Третью неделю, спасибо волонтеру Оле, нашли квартиру, а потом надеюсь выпишут. Мы тут лет на пять наговорили, да?
Костя: Да ладно, за границу поедем, если что (смеется).

Слідкуйте за новинами Вінниці у Telegram.