Майдан Независимости в Киеве глазами журналистов “RIA”

И к понедельнику 6 декабря можно с полным правом утверждать, что эйфория первых дней народного протеста, атмосфера всеобщего праздничного ликования сменилась рабочей обстановкой, слаженной деятельностью тысяч молодых людей, готовых бороться до победы. Это сладкое слово свобода Приехавших за экстремальными впечатлениями особенно много было в первые дни, но они в лагере надолго не задерживались. Впрочем, хватает их и сейчас — тех, кто хочет хотя бы прикоснуться к создаваемой Истории, вдохнуть сладкий дух свободы. За четырнадцать дней на Майдане побывали несколько миллионов жителей Украины со всех ее регионов. Большинство — в поддержку Виктора Ющенко и защиту права народа на честное избрание Президента страны. Хотя были, конечно, и сторонники Виктора Януковича, и выступающие “против всех” наблюдатели. Но захлестывающая радость национального самосознания, царящая в эти дни на Майдане, у многих смешала представления, открыла в душах неведомые ранее пределы. Трое винницких студентов рассказывают, как поехали в Киев на футбол и до матча заглянули на Майдан. Идти на футбол они передумали и прожили в палаточном лагере еще двое суток. Домой вернулись счастливые и какие-то просветленные. Хотя, говорят, приезжают сюда и те, кто готов сцапать дармовую секонд-хендовскую куртку, поглазеть на чужую революцию и уехать в свою родную провинцию. Территория мужества А палаточный лагерь живет. Это уже город — кое-кто готов назвать его даже особым государством, хотя это средоточие около трех тысяч палаток стало сердцем революционной Украины. И держится он на выдержке и дисциплине истинных борцов. Сейчас их здесь не более десяти тысяч — в основном, молодых людей — уставших, хронически промерзающих и зачастую простуженных, но веселых, открытых и оптимистичных. Теперь лагерь называют мобилизационным центром, поскольку его жители не просто сидят в палатках, а служат революции в пикет-отрядах, формируемых по ходу событий. Поселиться здесь уже нельзя: нет места — палаточный лагерь стал структурой организованной. Сейчас он разбит на три больших лагеря: Верхний, расположенный собственно на Майдане, Центральный — возле горадминистрации и Нижний, который тянется по Крещатику до Бессарабского рынка. Здесь стоят десятки автобусов, на которых приезжают и уезжают паломники Майдана. В Верхнем лагере живут члены молодежной организации “Пора” — он лучше организован и напоминает военизированное формирование. Центральный и Нижний считаются стихийными — здесь расположились представители всех регионов Украины и даже граждане иностранных государств. Последние приехали посмотреть, как совершается революция. И все лагеря имеют своих комендантов, подчиняющихся единому начальнику. Каждый лагерь разбит на сектора, возглавляемые командирами. Они решают организационные вопросы, любой из которых относится к разряду жизненно важных. В палаточном лагере создана служба охраны периметра — каждый сектор контролирует свою наружную часть. Вдоль заборчика из картонных плакатов, коробок и пенопласта день и ночь стоят люди на расстоянии вытянутой руки, сменяя друг друга на вахте. Такие бытовые нужды В Доме профсоюзов работает централизованная кухня, в которой готовится пища на тысячи человек. А в секторах есть пищеблоки, распределяющие еду по лагерным кухням. Там уже палаточники к рациону добавляют собственные кулинарные экспромты. Активность населения по снабжению лагеря питанием упорядочена — представители фирм приезжают, составляют списки необходимого и подвозят продукты машинами. Хотя партизанское подкармливание революционеров киевлянами никто не пресекает. По ночам из окрестных ресторанов сотрудники приносят вкусные блюда, впрочем, и всякая другая помощь населения приветствуется. Потребности в сигаретах, карточках для мобильных телефонов и шерстяных носках огромные. Одежда секонд-хенд сложена горами. Раньше их пытались растаскивать бомжи, но позже были замечены люди, ворующие одежду с коммерческими целями — мародерство в лагере пресекается на корню. Как и попрошайничество. Недавно по лагерю был указ, запрещающий выставлять коробки для пожертвований. Причина — воровство проходимцев. Коробки вскрывались командирами при свидетелях, деньги пересчитывались и распределялись. И хотя сейчас коробки “вне закона”, кое-кто норовит насобирать денег на лагерное прожитье. Если в первые дни так лагерь получал до 20 тысяч гривен, то за 6 декабря набралось три тысячи мелкими купюрами. Но сознательные революционеры денег от населения не берут. В полном запрете по-прежнему алкоголь и наркотики. Замеченного в употреблении безоговорочно выдворяют из лагеря. В числе запретов — разврат, хотя что это такое, толком никто объяснить не может. В палаточном городке обнимаются на радостях многие, но откровенно целующихся пар не увидишь. Говорят, не до того. Зато за две недели в лагере на Майдане было семь свадеб — обстановка эйфории и счастья единения способствует зарождению любви. Девушек в лагере немного и, в основном, они работают на кухнях и в медпунктах, но экстрим условий порождает обостренность чувств и решительность действий. На церемониях бракосочетаний среди палаток невесты в белых платьях с оранжевой отделкой, женихи бывают и в костюмах. Ведущие “Гала-радио”, чей пресс-центр находится в лагере, задают подходящие поводу вопросы: “Готовы ли вы до конца жизни есть одну булочку и спать в одной палатке?”, молодым дарят подарки и желают счастья. Впрочем, официально браки не регистрируются — молодожены говорят, что заявления подадут по месту жительства. Но вспыхнувшая любовь этих пар напрочь перечеркивает искусственное разделение Украины на всякие там зоны: жених из Чернигова, невеста со Львова, молодая с Донецка, а ее избранник из Ровно. Мы — один народ. Ходят даже слухи, что тем, кто женится на Майдане, Омельченко даст квартиру, но этому никто не верит и воспринимает как шутку. Но к чувствам молодых относятся со всей серьезностью — даже место в палатке на ночь уступают. Интимные моменты Однако тяготы палаточной жизни неизбежно сказались на здоровье жителей лагеря. Холодно, сыро и даже отступивший мороз немногим облегчил существование под открытым небом — простуженных и больных становится все больше. По словам координатора медслужбы Вячеслава Марченко, около 200 человек больны пневмонией, есть случаи обморожения, ожогов и нервных срывов. В медпунктах расклеены адреса больниц, принимающих революционеров — лечение бесплатное. Но многие заболевшие хворают в лагере и не хотят уезжать домой. Аптечных пунктов по лагерю десятки — лекарства поставляют предприниматели, фармопредприятие “Дарница” и некоторые аптеки, приносят киевляне. В лагере работает медперсонал, дежурят бригады “скорой помощи”. Каждый может получить врачебную помощь, но молодежь забывает лечиться — многие кашляют и страдают от насморка. Бригады врачей-волонтеров проводят рейды по лагерю: набирают с собой медикаментов, ловят уклоняющихся от лечения и убеждают их принять лекарства. Заботой столичной власти о жителях лагеря, гостях Майдана и города стала установка десятков биотуалетов. Революционеры попутно превратили их в агитационные трибуны — на кабинках — надписи “штаб Януковича”, а внутри — “сюда бросать бюллетени за Януковича”. Провокация или агитация? А “синих” на Майдане сейчас нет. Их и раньше было немного — сторонники Януковича днем дислоцировались возле Мариинского дворца и стадиона “Динамо”, а ночевали в автобусах, по гостиницам и общежитиям. — Это молодежь, которая за деньги готова на все, — убеждены многие, посетившие Киев в революционное время. — Или это люди, несвободные в выборе. Такие выводы — результат впечатлений. А разговоры “синих” о расценках за демонстрацию поддержки Януковича подтверждали складывающееся мнение. По Грушевского шла толпа с сине-белыми флагами. — Стой, братва! — прокричал командир, и около двух десятков мужчин остановились по команде. — За двадцать метров отсюда — кабак, сейчас все идем туда бухать! — Ура! — закричали они и помчались в сторону ресторана. Впрочем, “синие” пили везде много и прямо на Майдане тоже, в отличие от абсолютно трезвых “оранжевых”. К небольшой группе с оранжевой атрибутикой, наблюдавшей за выступлением на сцене Томенко и Луценко, подошел невзрачный мужчина и спрашивает: — Вы что, не знаете, кто в этой толпе “пахан”, кто “петух”, а кто ... — далее следовало перечисление сугубо специфических терминов, не подлежащих публикации в газете. — З тобою, чоловіче, нема про що говорити, — ответили те, развернулись и ушли. Несмотря на отсутствие милиции, агитатора никто пальцем не тронул. Много провокаций “синих” было в первые дни, но “оранжевые” уходили от конфликтов. Вопиющей подлостью называют случай, когда какая-то бабуля принесла в лагерь кофе, и 60 человек отравились. Данный инцидент — единственное проявление агрессии киевлян, в остальном — поддержка и сочувствие. “Нам нужна одна победа — одна на всех...” Каждое утро митинг на Майдане начинается с молитвы. И они всерьез молятся, чтобы Бог даровал им свободу. За нее они готовы стоять до конца: компромисса в их душах нет — только победа. Это революция, которую нельзя остановить. Хотя по лагерю и ходят слухи, что если ситуация урегулируется, то можно будет немного расслабиться и ненадолго уехать с Майдана, но к 26 декабря планируется новый всплеск народной активности. Впрочем, существует и другое мнение — люди не уйдут с Майдана, пока Виктор Ющенко не станет Президентом Украины. Потому что дело не в Викторе Ющенко, дело в свободе. Сколько платят за такую жизнь? Этот вопрос настырные журналисты задают жителям Майдана и так и этак. А в ответ — только смех, удивление или встречный вопрос: “Ты шутишь или провокатор?!” Ведь они приехали сюда за свои деньги, многим на дорогу и лагерную жизнь собирали коллеги, соседи или односельчане. Хоть какую-то финансовую помощь получают лишь некоторые — например, общественная организация Львова “Трезуб” выдала своим членам по 50 гривен подъемных, одесситы из “Студентської хвилі” получают на прожитье по 15 гривен в сутки, харьковчане говорят, что не получают ничего. По неуточненным данным, около десятка молодежных организаций и партий принимают участие в революционной борьбе на Майдане. Здесь и “Печерские волки”, и общество толкиенистов, и представители УНА УНСО, и, конечно, члены кампании “Пора”. Последние — наиболее организованная и идеологически ориентированная фракция молодежного сопротивления, которая “не отказывается от любой финансовой помощи при одном условии: эта помощь не дает права влиять на определение наших целей, стратегии и тактики”. — Если бы нам платили за лагерную жизнь, то организации пришлось бы штурмовать Нацбанк, — шутит комендант лагеря “Поры” Игорь. — Все поступающие в “Пору” средства идут на дело революции. Но кое-кто из стихийной части лагеря полагает, что “пористам” все-таки платят. — У нас действительно сильная и организованная организация, — рассказывает один из активистов “Поры”, пожелавший остаться неизвестным. — Деньги мы получили как от организаций, поддерживающих демократию во всем мире, так и от добровольных пожертвований. А уходят они на оплату некоторым телеканалам для того, чтобы те хотя бы немного показывали правду, их журналистам. Куплены палатки, их сейчас 2200, видеокамеры, одежда. Мы оплачиваем услуги профессиональной охраны, оплачиваем ресторанам за приготовление и доставку еды. В то же время здесь около 8000 добровольцев, и некоторые из них действительно получают зарплату как члены штабов Ющенко. Но эти деньги совсем не связаны с тем, что они здесь. К нам едут и едут, и, поверьте, добровольцев у нас хватает...

Слідкуйте за новинами Вінниці у Telegram.