Как из депутата горсовета в СИЗО показания выбивали

У небезызвестных сицилийских ребят, если им что-то от кого-то очень нужно, в ход идет отработанный веками прием. “Плохого парня” берут на “прогулку” — отвозят далеко в море, опускают ноги в цемент и начинают переговоры. Протокольное время строго ограничено процессом застывания цемента. Если договориться не удается, клиента бросают в воду. Даже камень не надо привязывать. Причем к нам Сицилия? Оказывается, некоторые силовики,— прямым текстом, причем — так называют свои райотделы. Ну и, само собой, “замешивают цемент”. Истинность народной мудрости, что от сумы да тюрьмы не зарекаются, недавно испытал на себе депутат горсовета Сергей Кармалита, который попал в СИЗО во время недавней “зачистки” города. Об эпопее с его задержанием, конвоированием в суд с мешком на голове уже говорилось в прессе и даже в парламенте. Без комментариев оставалось только заявление С.Кармалиты в суде, что его якобы избивали в изоляторах ради получения неких показаний. Сегодня восполняем этот пробел. “Ты находишься в Сицилии”, — обьяснили депутату сотрудники СИЗО — 28 мая меня доставили в управление винницкого областного УБОПа, — рассказал Сергей Кармалита. — Там заместитель начальника областного следственного управления УМВД майор В.В. Саушкин сказал, что меня подозревают в поджогах маршрутных такси 1998 года. Конечно же, я задал вопрос: на каких основаниях, какое я могу иметь к этому отношение? К тому же прошло уже 5 лет и если меня подозревают, то чем все это время занимались правоохранительные органы?.. Тем не менее меня задержали и вечером доставили в ИВС на Пирогова, 4. Удивило, что меня посадили в камеру к неоднократно судимым, хотя я несудим и являюсь депутатом городского совета. На следующий день меня перевели в другую камеру, где находился опять же неоднократно судимый гражданин России. Я думаю, это было началом психологического давления на меня по той программе, которую они себе разработали. Пробыл я там часа 2-3, потом вбегают: “Кармалита, собирайтесь с вещами!” А что собираться, если я объявил голодовку с первого дня и у меня была только минеральная вода и пару пачек сигарет. Посадили меня в автозак и повезли в неизвестном направлении. Зачем, куда — не знаю. Конечно, переживал. Мне некоторые работники правоохранительных органов уже обьяснили: “Серега, ты попал, у нас развязаны руки со стороны Киева, и мы можем с тобой проводить любые эксперименты”. Привезли какой-то ИВС, как я позже понял. Когда я туда зашел, первым делом задал вопрос: где я нахожусь? Не говорят. Тогда я представился, что я — депутат Винницкого городского совета Кармалита Сергей Владимирович, объявил голодовку в связи с тем, что меня незаконно задержали, и еще раз потребовал, чтобы мне сказали, где я нахожусь. Потребовал, чтобы мне дали расписаться в журнале о том, что я прибыл в ИВС. Мне опять же было отказано. Сказали — “Тебя прикомандировали ребята из УБОПа, вот все лишние вопросы им и задавай”. Проходят сутки, вторые. На третьи я отдал работникам ИВС жалобу прокурору Винницкой области. И снова спросил, где нахожусь. Они ответили: ты находишься на Сицилии. Ну, я так и написал прокурору, что в данный момент нахожусь на Сицилии под охраной нашей милиции. На третьи сутки наконец приехали следователь и мой адвокат. Он говорит: “Сергей, мы не могли тебя никак найти, нам не говорили, где ты находишься”. Но еще больше меня удивило другое. На очную ставку ко мне привели не маршрутчиков, у которых были поджоги автобусов в 1998 г., а некоего Киселева, который не имеет никакого отношения к маршруткам. Он имеет отношение к драке, по которой меня ложно обвинили еще в 2001 г. Я думаю, что винничане помнят те события, которые разворачивались во время предвыборной кампании. Тогда меня ложно обвинили в том, что я якобы принимал в этой драке участие, хотя около 20 свидетелей видело, что меня в это время в зале даже не было. Т.е. мне задержание обьяснили тем, что я подозреваюсь по делу маршруток, а раскручивать меня начали почему-то по Киселеву. Потом, кстати, пришел действительно один из маршрутчиков. Но он сказал, что меня не знает и никаких претензий ко мне не имеет. И что в 1998 г., за 9 дней до поджога его автобуса, к нему подошел известный в криминальных структурах города человек и сказал: “Если ты (он назвал фамилию, но я не хочу называть ее, потому что это материалы следствия) не будешь мне каждый месяц платить 50 грн., тогда это было по курсу 25 долларов, — будут проблемы. Через 9 дней у него сгорел автобус. То же самое было и со вторым автобусом, так что его владельца ко мне даже не привели, потому что, насколько я понял, он сказал бы то же самое. Затем должна была состояться еще одна очная ставка, но вдруг открывается дверь камеры и работник ИВС с каким-то испуганным лицом говорит мне: “Кармалита, подойди сюда!” Я подошел. “Надень куртку”. Я говорю: больше ничего? Ничего. Тут же меня вытащили из камеры, ударом колена в живот нагнули, руки забили в наручники, а на голову одели какой-то мешок. И в полусогнутом состоянии повели в машину. Насколько я знаю, это была машина одного из замов начальника УВД области. Видимо, я был настолько важной фигурой, что меня нужно было везти в машине полковника и под личным конвоем еще одного полковника, начальника “Беркута”. Везли меня в мешке долго, так что успокаивал я себя одним — живем все же в правовом государстве. Раз так, думаю, не могут же меня просто завезти в лес и пристрелить. Когда машина остановилась, меня опять же, нагнув практически до асфальта, куда-то потащили. Слышу, кто-то спросил: ну что, снимать с него мешок? Еще кто-то говорит: “Ну мне же нужно посмотреть, он ли это”. Оказывается, это был судья. Я от этого мешка вообще был в шоке. Как можно такое делать? Я же не убийца! И полковнику, который на сессии горсовета сказал, что мешок мне одели якобы по моей же просьбе, должно быть стыдно. Неужели я похож на сумасшедшего? Я вообще не знал, что существует такая процедура, честно говоря. А еще и наручники. Я уже попросил: уважаемые, отпустите хоть чуть-чуть, а то я уже не чувствую правой руки и левая начала неметь. Все же знают, что случилось с уважаемым бизнесменом Мельником, которому так же пережали руки. Но — нет и все. “В Киев тебя привезут калекой”, — пообещал начальник УБОПа ...После суда, который продлил задержание до 10 дней, меня завезли в какой-то другой ИВС. Опять же не говоря, где я нахожусь. Вот тут-то и начались мои настоящие мучения. Спустя час-другой открывается дверь, — выходи на допрос. Говорю: “Какой допрос, я только что из суда, покажите моего адвоката!” “Не будет тебе никакого адвоката” — говорят и вытаскивают меня в следственный кабинет. Тут в кабинет буквально врывается начальник винницкого УБОПа Дерновой со своим заместителем, и с криками, что я подонок и негодяй, сходу бьет меня в голову. И давай меня бить, приговаривая, что я убийца и во всем признаюсь, что они меня кончат. Я им — что ж вы делаете, я же депутат. Они в ответ заулыбались и сказали, что я, мол, откажусь от своего депутатства... При этом они обзывали меня такими грязными словами, что я просто удивляюсь, откуда работники правоохранительных органов могут знать такую вульгарщину. Им что, выдают разговорники-матюгальники? Думаю, что если бы о всем этом знал генерал Бевз, то выгнал бы не только Дернового (Начальник УБОПа Валерий Дерновой и двое его заместителей недавно подали в отставку в связи с отсутствием результатов в поиске преступников, устроивших серию взрывов в маршрутках — авт.), но и всю цепочку тех беспредельных анархистов, которые говорили мне: “Сергей, самые крутые бандиты — это бандиты в погонах.” Я тогда подумал про себя: вы не бандиты в погонах, вы оборотни в погонах, которые позорят правоохранительные органы. Позорят коллег, которые действительно, не щадя своего живота, нас защищают, подрывают авторитет государственной власти и президента. Увидев, что допрос “с пристрастием” не получается, Дерновой зашел с другого конца. Мол, за тобой уже выехала спецгруппа, чтобы этой ночью доставить в Киев. Но получена команда по дороге тебя убивать, так что здоровье тебе уже не понадобится, доставят тебя в Киев калекой. Я спросил Дернового: какой смысл меня доставлять в Киев, если киевляне сейчас в Виннице? В ответ снова получил удар в голову. Мол, сильно умный, а это не твое собачье дело. Может, они хотели, чтобы я нервничал, не спал, ожидая, когда меня заберут ночью убивать. Не знаю. Но в камере я сразу попросил других задержанных быть свидетелями если что и написал как бы предсмертную записку депутатам горсовета. Мол, если со мной что-то случится, то в моей смерти прошу винить Дернового и Корнеева. Эту записку я лично вручил майору, который был дежурным по ИВС, как я позже узнал, Калиновского района. Ночью 1 июня действительно поступила команда: Кармалита, на выход. На что я сказал: “Я никуда ночью не пойду. Хотите меня убивать, убивайте здесь, в присутствии свидетелей”. На том и кончилось, хотя той ночью мне так и не дали уснуть. На следующий день опять приехали Дерновой с Корнеевым и говорят: “Вчера у Киева не получилось тебя забрать, — заберут сегодня.” Я спрашиваю: а что с моими заявлениями, которые я передавал дежурному? Они говорят: “Это мы должны передавать заявления. Но не жалобы, которые ты пишешь на нас?”... Еще через несколько дней меня перевезли в Гайсинский ИВС. Об этом я узнал потому, что там мне впервые дали расписаться в журнале прибытия. Там же началось самое интересное. “Я самый главный бандит в Гайсине и тебя мне привезли на разрыв” — Сразу же после так называемого “обезьянника” меня забросили в так называемую “прес-хату” к уголовникам. Вернее, уголовники тоже бывают разные. И, как говорят, по понятиям, и такие, которые сотрудничают с милицией, чтобы им что-то скостили. Вот такие и сидят в камерах, называемых “пресс-хатами”, чтобы избивать и опускать тех, кого им подсадят. Со мной у них вышла промашка, потому что я, слава Богу, умею за себя постоять. В связи с этим хочу посоветовать молодежи следующее. Т.к. никто не может зарекаться от сумы и тюрьмы, вместо того, чтобы пить, курить или колоться по подъездам, занимайтесь спортом, потому что каждый человек может оказаться в такой ситуации. Шум драки все слышали, но никто не вмешался. Между тем у меня шли уже восьмые сутки голодания. После постоянных избиений работниками УБОПа мое состояние было плохое и я прекрасно понимал, что эти молодчики ночью, когда я усну, могут что-то сделать. Поэтому я попросил, чтобы меня перевели в другую либо в отдельную камеру. Но так как работники ИВС были подговорены, я видел только их недовольные лица тем, что отбился. Вывели меня из камеры только в следственный кабинет. Туда ворвался человек, физиономия которого напомнила мне мультик о щелкунчике. И со старта начал меня бить, приговаривая: “Ты мразь, сволочь, скотина. Тебя сюда привезли, чтоб я тебя здесь кончил. Мне дали команду. Я начальник бандитского отдела Гайсинского района”. Я переспрашиваю: “Какого отдела? Бандитского?” А он говорит: “Чтоб ты знал, мразь, самые крутые бандиты — это бандиты в погонах. А я здесь начальник над всеми бандитами, я самый главный бандит в Гайсине. И тебя привезли сюда из Винницы только для того, чтобы убить”. Я еще переспросил: “Убить депутата?”. А он: “Ты г..., а не депутат, и тебя сюда привезли конкретно мне на разрыв, позвонили и дали команду тебя здесь кончить и опустить. Тебя еще не трахали здесь? Так я обещаю, что трахнут. А потом тебя замучит совесть, и сокамерники подтвердят, что ты повесился по собственному желанию. Так что выбирай”. “Что выбирать? Вы же хотите невозможного, чтобы я взял на себя поджоги бусов”, — говорю. — “Не надо брать на себя никакого поджога. Признайся, что ты дрался на “Курсале” в 2001 году”. — “Как же я могу признаться, если не дрался. Меня мать с отцом всю жизнь учили говорить только правду.” И тут я действительно сильно испугался. Когда он описал мою жену и какой дорогой она обычно ходит домой с ребенком. И сказал, что, мол, наши люди затянут ее в кусты и все такое. Я потребовал лист бумаги чтобы написать еще одну жалобу прокурору области и опять получил в голову... Затем появились мои “ангелы-хранители” — Дерновой и Корнеев. И опять мурыжили меня до 6 часов утра: сознавайся на явку с повинной и все такое. Я уже был никакой и им, видать, надоело. Отвели меня уже в одиночную камеру, где уже не дергали на допросы, а только все время не давали спать. Буквально каждый час открывалось окошко в двери и спрашивали: “У вас все в порядке?” Мне пришлось прекратить голодовку из-за общего ослабления организма и руки, поврежденной во время драки в “пресс-хате”. Она стала гнить и опухать, но бинт мне дали только один раз. Причем, не начальство, а кто-то рядовой со смены пожалел меня. Поэтому я ввытягивал гной хлебом, который жевал и накладывал на рану. Только перед очередным судом меня завезли в местную больницу, где полили руку фурациллином и перебинтовали. Через несколько дней на меня опять попытался надавать этот “бандит в погонах” — начальник Гайсинского УБОПа Чабанюк. Я ему сразу же заявил: “Давайте адвоката, мне с вами говорить не о чем”. Удивительно другое — он уже не пытался меня бить, а развернулся и ушел. Похищение арестованного В пятницу, когда заканчивались 10 суток, “Беркут” повез меня на суд в Винницу, но сначала завез почему-то в УБОП. Завели к Дерновому. Он говорит: “Ну что, у тебя есть что сказать мне новенького?” — “Нет, — говорю, — я все уже сказал. Разве что дайте мне увидеться с адвокатом, которого я не видел уже семь суток, и может быть, я приму какое-то решение.” — “Ты даром не нужен твоему адвокату, — говорит Дерновой, — он сейчас на рыбалке. Тебя уже все кинули и забыли”. Заводят меня потом в другой кабинет, а там сидят Дерновой с замом и мой отец в наручниках (после всего он лежит сейчас в психиатрической больнице им.Ющенко). Как я понял, отцу пытались внушить, чтобы он повлиял на меня. Дерновой сказал: “Возьми на себя драку 2001 г., мы отца выпустим из-под стражи, всю вашу семью перестаем щемить, и как киевская комиссия уедет в Киев, мы тебя через 10 дней освободим. Даю слово офицера”. Слово такого офицера, честно говоря, я проигнорировал и меня повели в кабинет к другому заместителю генерала. Он тоже предлагал, чтобы я взял на себя драку в “Курсале” 2001 г. Я в ответ попросил увезти меня отсюда, не видя смысла разговаривать с ним. Увезли меня в суд, который продлил задержание еще на два месяца, потом обратно в Гайсин. Оттуда перевезли в винницкое СИЗО на Островского, 2, где сказали, что в областном суде будет рассматриваться апелляция моего адвоката и чтобы в 10 часов утра я был готов. Однако вывели меня только в начале 12-го и завезли автозаком, к моему удивлению, опять в УБОП. Там закрыли в “обезьянник” и держали несколько часов. Т.е. фактически украли меня. Дежурная часть находилась от меня практически через дверь и я слышал, как звонил начальник Винницкой тюрьмы, спрашивая, куда девался Кармалита. Он требовал, чтобы его связали с Дерновым, но того, сказали якобы нет. А его заместитель Корнеев по громкой связи сказал ответить, что он на больничном. Оказывается, он ждали, какое решение вынесет суд. И вот меня ведут наверх. Подходит мужчина и говорит: “Я старший следователь Винницкой области по особо важным делам. Мы вас задерживаем.” Говорю ему: “Как вы можете меня задерживать, если я уже арестован?” — “Я вам ничего не могу объяснять, но мы вас задерживаем”. Я и спрашиваю: “По какому же поводу?” — “Вы подозреваетесь в том, что принимали участие в избиении такого-то молодого человека и отняли у него мобильный телефон “. Короче, бред какой-то. И тут вбегает мой адвокат Мосин: “Сергей, тебя только что освободили из зала суда”. — “Николай Иванович, — говорю, — меня не освовободили, а украли, даже в суд не привезли...”. Дальше я был в Тывровском ИВС, где уже начали принимать какие-то передачи и я наконец-то почувствовал человеческое отношение. Очная ставка с парнем, у которого я, по словам милиционеров, якобы отобрал мобильный телефон, конечно же провалилась. Конечно, потому что это дело опять же было сфабриковано. И суд, приняв во внимание, что я не судим и мне нужно заниматься работой на избирательнм округе, где я начал делать детские спортплощадки во дворах, освободил меня из-под стражи...” Бить или не бить? Вот вопрос Вот так проистекала и закончилась эпопея с задержанием депутата горсовета. Прежде всего она поучительна не только нарушениями его конституционных прав, но и тревогой. Если ТАКОЕ допускалось в отношении депутата, то на что могли рассчитывать почти 130 человек, тоже задержанных во время “зачистки”, и почти 4000, допрошенных в качестве подозреваемых? Что приходится ожидать другим рядовым гражданам, вдруг оказавшимся в поле зрения правоохранителей? Сегодня вся мировая общественность протестует против пыток. Общественность говорит, что пытки не гуманны, что блюститель закона, применяющий пытки, сам становится таким же преступником, как и преступник, которого он пытает, и про которого в ходе следствия может выясниться, что тот и не преступник вовсе. Однако же многие следователи, надзиратели и просто милиционеры, судя по всему, продолжают применять этих своих “слоников” и “ласточкины гнезда”, зачастую просто не понимая толком, чего эта мировая общественность от них хочет. Не хотелось бы верить в то, что им просто лень расследовать и трудно думать головой. Отметелить подозреваемого по почкам, конечно, легко. Может, каждому оперу стоило бы хоть на секунду, но каждый день, вспоминать, что обвиняемый может быть невиновен...

Слідкуйте за новинами Вінниці у Telegram.