РЕВОЛЮЦИЯ, СМЫТАЯ ДОЖДЕМ

Если бы я 16 сентября была дома - в Крыму, то решила бы, что никакой революции в стране не было. Ну не было ее, несмотря на то, что сайт Соцпартии пел из компьютера: «И вновь продолжается бой, и сердцу тревожно в груди». Может, как-то вздрогнуло бы растревоженное сердце от того, что Ленин такой молодой, а юный октябрь впереди, но тут же бы успокоилось. Потому что все телеканалы релаксированно жужжали «плановой» профилактикой, под которую так сладко дремать под теплым клетчатым пледом, когда за окном дождь, и идти на улицу за новостями - если не подвиг, то нечто героическое. А вечером, когда «ящик» наконец проснулся, я бы, просмотрев все новости и поверив собственным глазам, загипнотизированным операторским мастерством из большой толпы сделать малюсенькую тусовку, окончательно успокоилась бы от мысли, что ничего важного не пропустила. Ну, может, всего лишь не разделила момент драматических переживаний государства по поводу того, что его экономике грозила финансовая катастрофа из-за непредвиденных убытков, которые понес в этот день какой-то владелец магазина, вынужденный из-за беспорядочного хождения 2-х десятков людей по улицам закрыть свою торговую точку. Но я, предчувствуя, что страна очень настойчиво будет меня загонять под плед, поехала за юным октябрем и дождем в Киев, чтобы не пропустить судьбоносный для родного Отечества миг, когда верхи еще вчера могли, а сегодня уже никак, а низы не хотят до полной революционной невозможности. Низам надо отдать должное. Когда в центр столицы шли со всех сторон разноцветные колонны, объединенные единым призывом «Восстань, Украина!»; когда более 40 тысяч людей заполнили Европейскую площадь, скандируя «Кучму - геть!»; когда мой не приученный к такой экзотике провинциальный взгляд увидел красные коммунистические флаги рядом с белыми нашеукраинскими и зафиксировал Хмару плечом к плечу с Симоненко, я убедилась - в государстве происходит что-то важное. Полностью это ощущение утвердилось даже не тогда, когда собравшиеся на площади приняли обращение к Кучме, в котором от него потребовали покаяться перед народом и немедленно уйти в отставку. А когда под этим вечевым документом поставил свою подписть вслед за Тимошенко, Морозом и Симоненко Виктор Ющенко. При этом на лике мессии не было привычного испуга, а даже какая-то решимость, дипломатично смягченная философской вдумчивостью. Вдруг подумалось: если созрел даже этот вечнозеленый росток демократии, значит, уже перезрели все плоды, а молодые почки вот-вот лопнут революционным первоцветом. Но это, как оказалось, был апогей революции. Не успев родиться, она тут же приступила к мужественному процессу умирания. Первым уловил грядущую агонию все тот же Ющенко и не захотел присутствовать на заупокойной. Как-то очень органично мессия покинул осчастливленный народ сразу после того, как было решено идти колоннами к Администрации Президента. Некоторым неискушенным в дипломатичности горячим головам, не скрывавшим своего удивления по поводу такой непоследовательности народного любимца, свернувшего от революции в боковую улицу, знающие люди объясняли: «Ющенко сейчас ушел на заседание политсовета «Нашей Украины», но обязательно появится в нужное время и в нужном месте». Но он так и не появился и тогда, когда колонны встретили первые посты милицейского заграждения, и когда Юлия Тимошенко отвинчивала болты с железных турникетов, чтобы пройти к Администрации, и когда группа депутатов ходила от двери к двери здания на Банковой, пытаясь передать хоть в какие-то руки обращение народа к Президенту, и когда мимо них устрашающим маршем гоняли отряд «Беркута», и когда на головы революционеров хлынул абсолютно контрреволюционный дождь. Нет, если кто-то до сих пор не был уверен, кто главный администратор страны, ее наземной территории и воздушного пространства, теперь убедился полностью. Виктору Медведчуку отданы ключи от всех главных канцелярий, в том числе и небесной. Дождь, смывший революцию с киевских мостовых, стал божьим даром для человека, оставшегося на хозяйстве вместо Кучмы, спрятанного в европах от домашних катаклизмов. Он помог главному ключнику рассредоточить революционные массы, подмочить порыв лидеров оппозиции, опустошить палатки, установленные по периметру вокруг Банковой. И когда в 4 часа утра, как и предрекал Медведчук, малые архитектурные формы в количестве не менее 130 штук убрали, пока они, не дай Бог, не попались на глаза Хозяину, революция, которую страна так и не увидела, уже умерла. И ее промокшим детям, удрученным скоропостижной утратой, осталось только считать раны и товарищей считать. Революцию смыло дождем и Медведчуком. Видимо, он и будет тем единственным человеком, кто воспользуется ее плодами. Пацан сказал: «Уберем палатки» - пацан сделал. Пацан хотел, чтобы вместо объективной информации отечественный и околоукраинский телезритель получил главное из искусств - кино с сумасшедшими бабушками, неадекватными депутатами, лазающими через забор, разгневанными водителями, опоздавшими из-за кучки безобразников на что-то очень важное, - пацан сделал. А главное, Медведчук, и один он, все сделал для того, чтобы, когда Папа вернется домой, все здесь было прибрано, выметено и проветрено от всякого оппозиционного духа. И все с железной хваткой и стиснутыми в стиле «отойди - укушу» зубами. Теперь главное, чтобы Папа получил реальную картину того, что чуть было с ним не случилось, и оценил по достоинству своего спасителя. О цене с ним, видимо, уже можно начать договариваться. Тем же, кто хотел начать революцию и свергнуть власть, которую называли раньше «кучминским режимом», а теперь «медведчуковско-кучминской хунтой», опять не повезло. Ну, во-первых, осенний дождь в середине сентября. Во-вторых, Медведчук. В-третьих, милиция, которая почему-то преградила проход к Банковой. В-четвертых, Кучма, который взял и уехал и лишил себя удовольствия покаяться перед народом и тихо уйти. В общем, масса неожиданностей, которые не дали возможности совершить хоть какой-нибудь революционный шаг дальше банального милицейского турникета. Конечно, можно оправдать нерешительность святым пацифизмом, надеясь зажарить яичницу, не разбив яиц. Можно думать, что с такой властью, как у нас, нужно бороться «исключительно мирно», то есть без столкновений, баррикад, синяков и шишек. Можно успокоиться, что это был как бы первый шаг, а теперь, мол, революция оживет и пойдет шествовать по городам и весям измученной страны. В общем, очень хочется, чтобы все опять свалилось на голову манной небесной на блюдечке с золотой каемочкой. И если кто-то должен пострадать, то только это самое блюдечко, которое трагически треснет, ударившись о поникшую голову Кучмы в ту горькую для него и желанную для всех (особенно, спасителя Медведчука) минуту, когда он решит добровольно уйти в отставку, дабы не нервировать больше общество, слабо шевелящее конечностями под теплым пледом. Вот. Только бы снова дождь не помешал.

Слідкуйте за новинами Вінниці у Telegram.